MolvA

независимая газета

1 декабря 2005 года

восточный регион Самарской области

Показательные выступления каскадёров

Культпоход в театр: желания и возможности

Последние годы советской границы

Обновление по четвергам

А.ЧИРКОВ, Борское

Последние годы советской границы

Вентусы седых ветусов
Из дома, где проживал Пётр Иванович, столь часто, как он, никто не выходил с дорожной сумкой в руках. И из района, и из города. Потому как во всей Пензе в восьмидесятых и семидесятых годах прошлого века не находилось другого такого человека, кто бы так помногу выезжал в командировки. Да и по их длительности он мало кому уступал, причём, не только в масштабах Пензы, а и всего Союза.
Однако не будем испытывать терпение читателей. По возвращении в Ахалцихе с горы Шабанебели нам повстречался наладчик электросигнальных систем с известного завода в Пензе, занимающийся к тому времени этим делом уже более полутора десятков лет, Пётр Иванович Романенко. За эти годы он объездил все пограничные округа, отряды и даже заставы. Так вот, если вспомнить, какова была протяжённость советской границы, можно подавать заявку на включение уникального рекорда в книгу Гинесса.
Ахалцихский ПО – второй после Хичаурского по сложности условий службы в Закавказье. Высокогорные заставы здесь через одну. На них-то вместе с подбирающимся к нему по времени, проведённому далеко-далеко от Пензы, Владимиром Александровичем Звонарёвым и восстанавливал необычный пензяк сигнальную систему. Почему необычный? А разве это обыкновение - запросто расставаться с городом, где теплится родной очаг, и ехать или лететь к чёрту на кулички - в забайкальские и дальневосточные деревни, узбекские и туркменские кишлаки и кавказские селения? Уникум Романенко, Звонарёва и других наладчиков и эксплуатационщиков ЭСС заключался в том, что ни одна другая страна в мире не имела самопроизведённых систем охраны границы, подобных нашим. Лишь некоторые из развитых в экономическом отношении государств могли себе позволить иметь небольшие участки инженерных заграждений, построенных на считанных километрах, но чтобы серебристые металлические кордоны, к тому же постоянно перемежаемые воротами, тянулись на тысячи вёрст – такая роскошь была доступна только Союзу, а затем его правопреемнику – Российской Федерации. Правда, данное обстоятельство кое-кто использовал, чтобы, искажая смысл системы, сравнивать нашу страну с гигантским концентрационным лагерем, опутанным колючей проволокой. Но государству, столь много и столь часто подвергавшемуся разрушительным агрессиям, чихать на подобные вымыслы! За годы существования ЭСС благодаря ей были задержаны сотни и сотни нарушителей границы, предотвращены десятки подготовленных и несанкционированных провокаций, сохранены жизнь, сбережены здоровье и силы пограничников многих поколений. Что же касается соответствия системы требованиям демократии, думается, что здесь нет противоречий. Для коммерсантов и туристов, родственников и рабочих, осуществлявших сельхоззаготовки на границах, предусматривалась возможность воспользоваться КПП и воротами, открываемыми в любое время по обоснованному требованию.
Полтора года мучились с неполадками в системе пограничники с шестой заставы Ахалцихского ПО, а Романенко и Звонарёв исправили всё за несколько дней. Правда, слегка похудел их рюкзак, набитый запчастями, зато для «зелёных фуражек» отпала необходимость прокалывать на своих брючных ремнях новые дырки: умные головы заводчан дали покой их ногам.
Как и всякие другие влюблённые в своё дело люди, Звонарёв и Романенко считали свою продукцию самой лучшей и утверждали, что московской говорящей системе «Алтай» далеко до их последней разработки под названием «Гоби». Ведь несмотря на существенные различия в эффективности ЭСС до сих пор на выставках представители различных зарубежных охранных структур облизываются, даже глядя на первенца пензяков - систему «Скала».
Дорожные треволнения, сжатые сроки ремонтно-восстановительных работ, существование в различных климатических условиях требовали от заводчан отменного здоровья. И хотя ни Романенко, ни Звонарёв на его отсутствие не жаловались, их глаза выдавали утомлённость, а голова Петра Ивановича, словно нити системы на солнце, ещё и серебрилась сединой. «Вот, - рассказывал он с извинительными нотками в голосе, - не успел доехать от Посвета до Карелии, как уже и поседел».
Посвет - застава на берегу Тихого океана, занимающая крайнее фланговое положение. Но ведь, случается, седеют и становятся ветеранами, полсрока службы, а то и более отдав одной единственной заставе. «Я бы так, наверное, не смог, - откровенничал Романенко, - меня вся граница манит, а не какой-то один из её участков…»
«Вся граница» – это, не только блоки, замки и линии, а, главным образом, люди. Давненько уже он не мог жить без встреч с ними. С лейтенантами, при нём выросшими до полковников, и с вечными носителями двух и трёх звёздочек вдоль погона – прапорщиками. С русскими и белорусами, украинцами и армянами, которые служили новой России без оглядки на национальность.
- Ну, здравствуй, Петя, здравствуй, ветус, - приветствовал его как-то старшина одной из застав под Калининградом, эстонец по национальности. - Что недоумеваешь, смущает тебя слово «ветус»? Это не эстонское им слово, а латинское и обозначает оно твоё настоящее имя.
- Какое? – удивляясь, спросил Романенко.
- Ветеран, - улыбнувшись сообщил прапорщик.
В ту минуту мощный ост окатил их балтийской волной. Поёживаясь, Петр Иванович вспомнил, что с полмесяца тому назад закручивал у системы столбы смерча афганский лиходей «хамсиль», а незадолго до того испытывали на прочность систему Посвета штормовые тихоокеанские ветра. - Вентус и его ветусы, - словно отгадав мысли товарища, проговорил старый знакомый и, заметив, что недоумение не сходит с лица Романенко, расхохотался:
- Заездился ты однако, дружище. Вентус – значит ветер, оттого и – вентилятор.
- Да ну тебя, - возмутился Пётр Иванович, – какой я тебе ветеран? Вот есть такие пограничники Шитовы. Ничего о них не слыхал? А жаль. Пятеро офицеров погранвойск – от деда до внуков. Охраняли границу с Китаем и Афганистаном, с Польшей и Турцией. Или мой знакомый в Закавказье Виктор Павлович Вяткин. Сорок один год служил. Вот это ветеран!
И всё же с той встречи под Калининградом начал Романенко подмечать, что гораздо внимательнее стало относиться к нему погранначальство, чем это бывало раньше. А проанализировав характер бесед с командирами погранотрядов, понял, что офицерам не безразлично его мнение о положении дел на заставах как человека, имеющего возможность сравнивать. В подобных случаях он не лукавя высказывал всё, что думал. Случалось и отвечать на вопросы, не имеющие прямого отношения к наладке ЭСС. Поинтересовался как-то начальник одного из ПО, где, на его взгляд, лучше кормят личный состав. «У соседей,» – честно ответил Пётр Иванович. «А у нас?» «Вам до них далеко…»
Да и не с чем и не от кого ему было таиться. Разве не о чести и достоинстве пограничника слова Сергея Лазо, прочитанные Романенко на одном из мемориалов в Благовещенске. А смысл их прост: только лучшим доверяется право ходить по краешку родной земли…
В тот год празднования 50-тилетия Великой Победы российские пограничники решили почтить славную дату события, которое они так же, как все воины Красной армии, приближали, как могли, пробегом вдоль всех границ. С востока, достигши Каспийского моря, они, переправившись через него, следовали к рубежам российской погрангруппы «Армения».

В горах за горами
Не меньше нашего ожидал участников гигантского пробега и командующий пограничными войсками группы «Армения» генера -майор Михаил Сергеевич Оганесян. За его плечами были погранучилище в Алма-Ате, служба в Арташатском, Карабахском и Хичаурском погранотрядах, академия имени М.В.Фрунзе и два досрочно полученных воинских звания – подполковника и полковника. Ему-то и был задан вопрос, в те годы особо обострённый рядом недружелюбно настроенных в отношении силовых ведомств РФ журналистов, а именно: что делают россияне на границе с Турцией и Ираном? Вот что отвечал этот понюхавший пороху человек: «Предлагаю ещё больше обострить ситуацию. Обострим вопрос: почему пыхтят россияне, отдуваясь за всё СНГ на границах, названия которых не начинаются со слова «российско» и почему, к тому же, ими командует человек, чья фамилия не Огнев или Огоньков, а Оганесян? И тогда начать мне придётся с детства. Отец – сорок лет в зелёной фуражке, а первые мои детские впечатления разнообразны, как сама жизнь границы. Уходящие в дозор пограничники, лошади в заставовской конюшне. Мама, бинтующая раненого пограничника. Но далее. Знаете, сколько стоит на сегодняшний день обустройство одного километра госграницы? 1 миллиард рублей (естественно, неденоминированных – от авт.).Перестать охранять границу – значит развязать руки криминальным и иным структурам, деятельность которых поставит под сомнение безопасность не только закавказских государств, но и других в Содружестве. Кроме всего прочего, погрангруппа «Армения», как форпост российских пограничных войск, является оперативным соседом ГРВЗ. Наше тесное взаимодействие – важное условие стабильности во всём закавказском регионе. Над этим мы работаем с начальником группы боевого управления по руководству силами ГРВЗ в Армении генерал-майором Третьяковым. Справедливости ради скажу, что финансовые расходы по охране госграницы оплачивают не только российские налогоплательщики. Их поровну с ними разделяют армяне.
В составе четырёх погранотрядов группы - 62 заставы, охраняющие 374 километра границы с Турцией и Ираном. Есть ещё КПП «Ереван» и другие подразделения. Управление группы создано в апреле 1994 года и имеет все необходимые структуры для руководства подчинёнными силами. Принцип комплектования – на контрактной основе, в основном из ребят, набранных в России. В последнее время фиксируются случаи помощи заставам со стороны местных жителей. Прежнее прохладное отношение населения посёлков, расположенных поблизости от застав, сменяется дружественным. Это обстоятельство нам особенно приятно».